Поиск

Письмо от Тресс Альбины

 E-mail: alyamarr@yandex.ru

8 фев. в 13:33

Милая Дея Григорьевна! Пожалуйста, поправляйтесь, Ваше здоровье нужно не только Вам, но и многим другим людям, которым Вы помогаете. Дай Бог Вам здоровья.

Я приехала неделю назад, но тоже заболела, поэтому не ответила сразу. Да и не знаю, что отвечать, но попробую. Соловьев Сергей Петрович-это очень распространенное имя на Руси и разобраться в них трудно, их очень много воевало и очень много погибло, и ошибиться легко. К тому же очень часто и не разбирались в военкоматах - есть запрос на Соловьева  - вот он и, не разбираясь, давали ответ. Первые открытки маме со словами - «выбыл из части" были отправлены в октябре-ноябре1942года. Ни одного письма от папы тоже уже не было. Я написала в военкоматы Камышина и Ленинска и Главе администрации села Заплавное, где были госпитали для тех, кого смогли переправить на левый берег. Мне ответили все (какие замечательные у нас люди), и нашли захоронение только одного Соловьева С. П. и даже назвали имя его жены - Клавдия Егоровна, из Москвы, путаница с которым длилась не один год.. Из военно-медицинского архива в С-Петербурге на Лазаретном пер. сообщили, что у них данных на моего папу нет и вообще сведениями о пропавших без вести они не располагают. Письма политрука, о том, что отца ранили у меня нет, но есть ответ ему моей мамы от 8 12.42г., я отсканирую и приложу к письму. Я прилагаю так же заявление мамы. Оно не о поисках отца, а о пенсии для меня. Мытарства у мамы с пенсией были постоянно, здесь не все описано, но на каждого следующего погибшего Соловьева мне назначали пенсию, а за каждого попавшего в плен - снималась. Причем все извещения содержали только ФИО, а ни года рождения, ни полка, ни дивизии - нет. Мы жили в эвакуации, у мамы была очень маленькая зарплата и деньги нужны были, чтобы выжить, и когда пришло извещение, что отец погиб в 43 г, мама согласилась и перестала искать отца до 48 г. И как только она начала искать отца в 48 г, мне тут же сняли пенсию, сказав, что у него жена в Москве, там другая семья, а мы самозванцы, Потом военкоматы разобрались между собой и выяснили, что московский Соловьев С.П не имеет к нам никакого отношения и погиб он по одним данным - 11.12.42 г, по другим 11.12.43г Разборки военкоматов я посылала Вам в предыдущем письме. Это, во-первых - почему число 11.12.43. мне ни о чем не говорит. И второе - у меня штук 20 писем от папы - это сплошная любовь к нам с мамой и родителям - мы вместе жили в эвакуации. Он писал при первой же возможности, а как только их переправили на правый, берег Волги-письма закончились, я понимаю, что там делалось, но отсутствие писем с сентября 42 по декабрь 43-это же более года. Я все-таки считаю - он погиб осенью 42 г и, скорее всего не был, захоронен в тех условиях или не было возможности послать списки о безвозвратных потерях.

Обидно мне даже не это. Я смирилась с тем, что нет его могилы реальной, но пусть была бы хотя бы виртуальная. Т.е. из Вашего музея мне сообщили, что мой отец увековечен в картотеке этого музея. Я этого не понимаю. Я считаю, что где-то на стене, на плите должно быть выбито его имя, фамилия, отчество. Женщина из поискового отдела музея сказала, что так будут увековечены только те, у кого есть захоронения, а пропавшие без вести  - нет. Я спросила: а куда нам приехать, положить цветы? На что она ответила - к могиле неизвестного солдата. Тогда зачем нам ездить в Волгоград, могила неизвестного солдата есть и у нас в городе. И почему мой отец имел право сражаться за Сталинград и за него погибнуть, и не иметь права, чтобы его фамилия была выбита на плите и ему могли поклониться люди. И куда ехать поклониться отцу - в картотеку? Она сказала, что очень много погибших и всех невозможно так увековечить, но ведь и я не из Твери или Саратова, я из Ленинграда и что такое 1,5 млн. погибших, увековеченных на Пискаревском Мемориальном кладбище, где на плитах написаны все пофамильно – это я знаю. Ладно - эту тему закрываю. Теперь об отце. В том письме написано, что он агроном по специальности, работал в Ленинграде в Институте полярного земледелия, был с мамой в командировке в Верхоянске (полюс холода), где он писал диссертацию, а я родилась. Вернулись мы оттуда в мае 41г., а в июне началась война. Он был очень домашний, добрый, ласковый, а как он любил свою Шурочку (мою маму) -это отдельный разговор. Мама дожила до 90 лет, каждый день перед сном читала его письма и всегда его ждала, говорила, что бывают же чудеса. Но чуда не случилось. Я, по образованию врач, кандидат мед. наук, доцент, но сейчас уже на пенсии. Семья - муж, сын с невесткой, внучка с мужем и маленькая правнучка, которой 15 марта будет 1 год. Такие вот дела. Я вас никогда не видела, но почему-то мне кажется, что Вы - мой друг. Я вас люблю и еще раз желаю здоровья…

Уважаемая Дэя Григорьевна! Я послала Вам приложения во втором письме и их не пояснило. Сначала 2 страницы - это очередная снятая с меня пенсия и мама опять пытается объяснить, что отец был и погиб. Второе-это его последнее письмо со станции Ртищево, когда они ехали в Сталинград. Оно карандашом и плохо видно, но Вы спрашивали  - какой он был человек - может быть по письму это более понятно. Третье - это фотография папы. Мне кажется, он был очень красивый. Альбина.